Ситуация с текущими выплатами купонов (процентов) по валютным гособлигациям России парадоксальна, если не сюрреалистична. Речь идет о платеже 16 марта на сумму $117,2 млн. Это купоны по выпускам евробондов с погашением в 2023 и 2043 годах на $3 млрд и $1,5 млрд соответственно.
Сопоставление этих сумм с имеющимся в целом долгом и резервами поражает кричащим несоответствием. Внешний долг России на начало 2022 года был $478,2 млрд, причем распределенный на длительное время. Золотовалютные резервы (ЗВР) на февраль составляли $643,2 млрд, то есть на треть больше суммы всего долга. Даже номинал облигаций, по которым сейчас платятся проценты — менее 1% долга. А сумма текущего платежа по ним $117,2 млн — лишь 0,024% внешнего долга и 0,018% ЗВР.
Тем не менее всерьез речь идет, как о неизбежности, о дефолте по обязательствам, то есть о непогашении задолженности. Безусловно, это связано не с тем, что Россия не имеет необходимых средств, как было при памятном дефолте 1998 года. Причина парадоксального положения — санкции, блокировка счетов и части ЗВР на $300 млрд.
В таких условиях Минфин России предлагает несколько вариантов осуществления платежей. Прежде всего, он сделал «шаг на опережение». Еще 14 марта банку-корреспонденту Citibank направлено поручение на перечисление с валютного счета кредиторам необходимой суммы $117,2 млн заранее, уже 15 марта. Для этого нужно разморозить хотя бы соответствующую сумму, имеющуюся на счетах. Осуществление такого действия означает погашение текущих обязательств. Оно устроит получателей, поскольку соответствует нормальной практике.
Если это валютное поручение банком не выполняется, оно отзывается плательщиком. И тогда соответствующая сумма перечисляется в рублях по курсу Банка России для расчета с кредиторами.
Принятие такой оплаты или иные формы расчетов могут быть только предметом дополнительных переговоров между заинтересованными сторонами. Нужно вносить изменения в изначальные эмиссионные условия. И лишь теоретически можно предполагать компромиссные варианты. Например, погашение задолженности какими-либо товарами или, скажем, золотом, которое тоже входит в ЗВР и не заморожено, находится в России.
Интересным вариантом стало бы осуществление каким-то образом выкупа российскими структурами самих облигаций. Они сейчас оцениваются рынком примерно в 20% от номинала. И вместо долгосрочного погашения по большой номинальной стоимости можно было бы пытаться ликвидировать сам долг за одну пятую его первоначальной величины.
Но подобные решения вряд ли будут приняты в ближайшие дни. Поскольку условия данных выпусков не предусматривают выплаты в рублях или иных активах, то даже при перечислении рублей долг не сочтут погашенным. Это будет означать технический дефолт. Увы, такой исход вероятен по нескольким причинам. В политике сейчас явная направленность на экономическое разрушение российского хозяйства для принуждения к действиям по стабилизации украинской ситуации.
Во многом прав министр финансов РФ Антон Силуанов, заявляя, что создается искусственное положение для дефолта России. Он нанес бы дополнительный удар по финансам и экономике страны. Отбросил бы ее от возможностей привлекать займы и инвестиции, по крайней мере по приемлемым условиям. Усилились бы сложности и во внешней торговле, международных расчетах. Кроме того, непогашение даже небольшой части задолженности позволило бы объявить дефолт по всему внешнему долгу. А это означает возможность наложения взыскания на активы России. И если часть ЗВР на $300 млрд сейчас только заморожена на счетах, может встать вопрос о ее конфискации для оплаты по требованиям кредиторов.
Но последнее обстоятельство может быть обоюдоострым. Возможно, не случайно Антон Силуанов сказал, что, заморозив ЗВР, Запад сам «объявил дефолт» по уже своим обязательствам перед Москвой. То есть отказывается расплачиваться по своим долгам (облигациям, депозитам), в которые вложены средства российского государства. Если так, то искусственный дефолт России действительно развяжет руки стране, фактически освободит от необходимости погашать весь свой внешний долг — около полутриллиона долларов. Тогда как первоначально потерять мы можем меньшую сумму — те самые замороженные $300 млрд… Кто больше потеряет в ближайшей перспективе и в дальнейшем? Сложно сказать, всё это пока только гипотетические рассуждения.
Конечно, самый лучший вариант — нахождение компромисса, недопущение таких резких экономических действий. На его поиск есть еще месяц, поскольку окончательный срок для выплат текущих купонов на $117,2 млн — в течение месяца после дня платежа, то есть до 16 апреля. Возможность разрешения ситуации усилится в случае успеха активных переговоров между Россией и Украиной, а также подписания мирного соглашения, вероятность чего, кажется, увеличилась в последние дни.
Автор — главный экономист информационно-аналитического центра TeleTrade